Сегодня в долговременном и системном характере мирового кризиса мало кто сомневается. Но что, собственно, значит “системный кризис”?
Сформулируем по-другому — кризис системы. Не экономический, не финансовый, не политический, не региональный, но кризис всей глобальной системы взаимоотношений (политических, экономических, финансовых, общественных), сложившейся после распада СССР и возникновения однополярного pax аmericana. То есть форма организации мирового сообщества перестала отвечать потребностям его развития.
Стандартный выход из такой ситуации, неоднократно опробованный в течение ХХ века, — мировая война. Собственно, весь ХХ век и был продолжением одной и той же мировой войны. Дважды (в 1914-1918 и 1939-1945 годах) она выливалась в формы открытых военных столкновений с участием блоков, объединявших ведущие державы планеты. Последний этап проходил в виде холодной войны, характеризовавшейся упорной экономической, информационной и идеологической борьбой.
К концу 90-х годов возможность преодоления кризисных явлений за счет перераспределения ресурсов в пользу победителя была исчерпана. Этот тезис подтверждается тем фактом, что США в нулевые годы начали, а в десятые интенсифицировали процесс разрушения системы, в которой занимали позицию единственного гегемона. Теория “управляемого хаоса” может объяснить что угодно, кроме одной вещи — зачем признанному мировому лидеру разрушать миропорядок, в котором он является лидером? Мы имеем дело с ситуацией, когда США не смогли по-старому управлять ими же созданной системой. Именно поэтому они и инициировали ее разрушение. С тем, чтобы решить вопрос перехода к новой глобальной системе (или перезапуска старой) за счет всего остального мира.
Ростислав Ищенко
президент Центра системного анализа и прогнозирования
Читать полностью: SPUTNIK
От редакции
Многие ученые говорят о том, что наш мир стал круглым из-за своей взаимной зависимости, и что мы не можем убежать друг от друга, а наоборот, наша взаимосвязь постоянно растет – мгновение за мгновением, день ото дня. Они предупреждают, как опасно в такой ситуации заниматься протекционизмом, попытками изолироваться, отделить одно государство от другого. Ведь это противоречит нашему процессу развития – от начала нашего становления, как людей, и по сей день. Попытки идти против законов природы, тенденции, наблюдаемой в нашей истории, – никогда не приносили успеха, а наоборот. Это все равно, что знать и не выполнять физические законы – мы этим немедленно причиняем себе вред. Вся техника, технология, наука, наша мудрость состоит в том, чтобы научиться следовать законам природы. Мы развиваем свои инструменты исследования, чтобы раскрыть, какие еще закономерности существуют в природе, и использовать их на благо себе.
Куда девался центр экономики?
В 2014–2015 годах в мире случилось крайне важное. Глобальный капитализм лишился экономического центра: США перестали выполнять эту роль, сохранив положение политического гегемона.
После первой волны мирового кризиса вроде бы все должно было произойти по правилам. США, найдя поддержку «большой двадцатки» и энергично помогая финансовым корпорациям, вышли из состояния рецессии.
Можно сказать, что они начали выходить из кризиса вообще: фондовый рынок ожил, банковская система стабилизировалась и возобновила кредитование, промышленность заработала с большей силой. За этим вроде бы должен был последовать новый подъем в мировой экономике, когда вслед за США долго и уверенно росли бы «развивающиеся экономики».
Вместо этого развернулась вторая волна кризиса. Экономики стран БРИКС начали одна за другой возвращаться в состояние рецессии. Эпидемия «второго кризиса» также поразила малые «развивающиеся рынки».
Более чем вековая история американского лидерства подошла к концу. Немало аналитиков пыталось и в 2011–2014 годах оценивать перспективу глобального хозяйства по США. Однако настало время все делать иначе: не ситуация в американском хозяйстве, а положение в других экономиках определяет перспективу, включая перспективу теперь уже самой американской экономики.
И эта перспектива не посткризисная: вслед за странами БРИКС и ЕС США войдут в новую фазу экономического кризиса.
Василий Колташов
руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО)
Читать полностью: ВЗГЛЯД
От редакции
Сегодня мы можем избежать вынуждающего давления на нас природных законов, если поймем, что происходит с нами и со всем миром и почему это происходит, и начнем добровольно двигаться навстречу изменившемуся миру.
Эффект большинства: почему мы глупеем в толпе
Концепция “мудрости толпы” срабатывает не всегда – порой групповое мышление подталкивает людей к принятию нерациональных решений. Дэниел Ричардсон, исследователь из Университетского колледжа Лондона изучает воздействие окружающих на наше мышление – например, его интересует, как наблюдаемое нами поведение других людей влияет на наш собственный выбор в той или иной ситуации.
Решения, принимаемые в группе, как правило, более предвзяты и менее разумны, чем те, что принимаются индивидуально.
“Взаимодействие людей обычно приводит не к консенсусу, а к принятию худших из возможных решений, – объясняет Ричардсон. – Мы обмениваемся не информацией, а собственными предубеждениями. Моя задача – попытаться выяснить, почему это происходит, и как можно улучшить процесс принятия коллективных решений”.
Групповой конформизм разительно отличается от эффекта “мудрости толпы”, описанного в одноименной книге американского финансового аналитика Джеймса Шуровьески. Данный эффект заключается в том, что обобщенное мнение большой группы людей позволяет давать более точные ответы или прогнозы, чем мнение любого отдельно взятого члена группы.
Это происходит лишь тогда, когда члены толпы выносят суждения независимо друг от друга, и наибольший эффект наблюдается в группах с неоднородным составом.
В то же время в сплоченных группах, члены которых разделяют общие ценности, верх берет стремление к коллективному единству. “Мы думаем, что интернет – это информационная магистраль. На самом деле это магистраль, по которой передвигаются наши ложные представления. “Твиттер” и “Фейсбук” – прекрасные инструменты обмена информацией, но не исключено, что наша тяга к использованию их для распространения предрассудков в действительности делает нас всех глупее”.
Читать полностью: ВВС
От редакции
Откуда же берутся желания, сменяющиеся в нас каждую минуту? Часть из них вызвана физиологическими потребностями тела, регулярно нуждающегося в пище, сне, удовольствиях. Все наши побуждения разделяются на желания к пище, сексу, семье – основные инстинкты, без которых невозможна жизнь животного тела. А кроме того, мы – люди, и в дополнение к обычной, природной, земной, можно даже сказать, животной жизни, нам требуются еще какие-то “человеческие” ценности: деньги, власть, слава, знания, культура, образование, религия, и еще много таких искусственных наполнений, которые важны для нас не менее, чем пища, секс, семья. В каждом из нас в какой-то мере присутствуют все эти желания, и мы пытаемся реализовать их в мере своих возможностей. От окружения и воспитания зависит, какие цели поставит перед собой человек, и какой ценой будет их добиваться.
Бедные не хотят учиться
Общедоступность образования не способствует равномерному развитию общества
В течение почти ста последних лет развитие технологий обещает нам, что новые разработки смогут устранить информационный разрыв между более и менее привилегированными слоями общества. В 1930-е годы речь шла о радио, в 1960-е — о телевидении, в 2010-е — об интернет-ресурсах и их возможностях. Но вопрос о том, действительно ли способны новые технологии устранить подобное неравенство и сделать уровень образования общества более равномерным, до сих пор является открытым.
Одна из целей бесплатных образовательных онлайн-курсов Massive Open Online Courses (MOOC) — ликвидация различий между уровнем образования людей из разных слоев общества. Ученые Джон Хансен и Джастин Рич провели ряд исследований, доказывающих, что на самом деле подобные курсы не способны справляться с этой задачей.
Их работа показала, что возможностью обучаться по доступным всем ресурсам пользуются в основном люди из более высоких социальных классов, то есть те, кто и так уже получил традиционное очное образование.
Эти тенденции были особенно сильны среди подростков, на которых ученые возлагали самые большие надежды, считая, что такая возможность улучшения образования помогла бы молодежи из малообеспеченных слоев населения подняться выше и изменить свой социальный статус.
Читать полностью: ГАЗЕТА
От редакции
Воспитать человека не значит напичкать его знаниями. Надо воспитать человека в человеке, чтобы он понимал, в каком направлении должно развиваться общество, чтобы это не противоречило законам природы и проходимому нами процессу развития.
Курс на вымирание
В нынешнем понимании термин «средний класс» возник в 1913 году, когда статистическое ведомство Великобритании обозначило термином middle class слои населения, находящиеся между правящим классом и пролетариатом. Это был своего рода ответ ортодоксальному марксизму, делившему человечество лишь на пролетариат и буржуазию и вынужденному выделять между ними разнообразные «прослойки» (ибо такое «двухцветное» видение мира явно противоречило наблюдаемой действительности). С тех пор западная социология рассматривает средний класс как главную опору и политической, и экономической стабильности государства.
Однако в прошлом году американские социологи забили тревогу. Хотя в мировых масштабах доля бедных неуклонно снижается (с 25 до 15 процентов за первые 10 лет века, по данным Всемирного банка — доля лиц с низкими и средними доходами за то же время выросло на 6 и 8 процентов соответственно), в самих США отмечена отчетливая тенденция к «усыханию» среднего класса. Часть его представителей переходят в разряд богатых, но гораздо больше тех, кто опускается к нижней планке доходов. В опубликованном в декабре 2015 года докладе исследовательского центра Pew Research отмечено резкое снижения количества среднеклассовых домохозяйств в стране.
Судя по всему, подобная картина наблюдается и в других развитых странах.
Этот процесс сказывается и на рынке потребительских товаров. Тенденция к «вымыванию» традиционно среднеклассовых товаров — качественных и умеренно-дорогих — наблюдалась еще в начале десятилетия, причем «первыми ласточками» выступили именно американские компании и подразделения транснациональных гигантов.
Читать полностью: ЛЕНТА
От редакции
Есть законы на уровне неживой природы, которыми занимается физика, есть законы растительной и животной природы, которыми занимаются биология, ботаника и зоология. Существуют также законы внутренней природы человека и общества. Это касается психологии человека, психологии общества, семьи, отношений родителей и детей, отношений между человеком и его окружением. Если нам будет известна природа человека и как наладить отношения между нами, мы увидим перспективу своего развития и сможем противостоять кризисному развитию человечества.
Проблемы общества, где люди будут жить до 150 лет
Сегодня человеческая жизнь длиной в полтора века уже не кажется визионерством или нелепо амбициозной целью, заявила 67-летняя генетик и нобелевский лауреат Элизабет Блэкберн на посвященной долголетию дискуссии Международного экономического форума в Давосе.
Задача повысить не столько продолжительность жизни, сколько продолжительность производительной части жизни, подчеркнула Блэкберн. И действительно, если из 150 лет половина будет приходиться на лечение.
Продолжительность жизни в разных странах продолжит расти, однако правительства недостаточно энергично повышают пенсионный возраст. Так, британское правительство ожидает, что дети, рожденные сегодня, доживут в среднем до 85 лет, что является явно заниженным прогнозом. «Если реалистично взглянуть на ситуацию с новорожденными [их продолжительностью жизни] сегодня, то окажется, что все наши пенсионные схемы уйдут под воду и будут все больше и больше напоминать финансовую пирамиду», – заявила Линда Грэттон, специалист по организационному поведению из Лондонской школы бизнеса.
Допустим, среди людей станет нормальным доживать до ста лет. Тогда, скорее всего, они будут работать до восьмидесяти, а дальше будут уходить на покой, спрогнозировала Грэттон. В таком случае встает вопрос: как один и тот же человек сможет работать так долго, в то время как мир вокруг будет меняться? Очевидно, что ему придется больше внимания уделять образованию и перемещению между разными карьерами. В жизни человека наряду с традиционными периодами жизни (тинейджер, студент, наемный работник и так далее) появятся новые.
Старики, которые живут все дольше, будут становиться бременем для своих детей, поскольку их сбережений может не хватить на слишком долгую жизнь.
Читать полностью:СЛОН
От редакции
После 50 лет человек начинает понемногу тускнеть. У него уже нет прежних грандиозных планов. Постепенно его планы становятся все более скромными, и он понимает, что необходимо равновесие и не надо требовать от жизни слишком многого. Он все больше чувствует свою ограниченность. Со временем он не может бороться, и его возможности наполнить это время тоже становятся довольно ограниченными. Поэтому он предпочитает больше времени проводить с семьей, с детьми, больше отдыхать, путешествовать. Понятие времени становится для него важным с точки зрения того, насколько приятно и комфортно он чувствует себя в каждый промежуток времени. Он начинает больше жить настоящим временем, а не будущим, как было прежде. Поэтому старые люди становятся чем-то похожи на детей. Ведь и дети тоже живут настоящим моментом. Даже если мы сможем продлевать жизнь до двухсот лет, то до ста лет человек будет выглядеть и чувствовать себя молодым, а потом еще сто лет будет доживать стариком. Медицина сможет относительно легко продлевать жизнь человека на сотни лет, но есть ли в этом смысл? Не лучше ли за как можно более короткий срок во время жизни в этом материальном теле развить свою душу и начать жить в ней?
Почему мы с ощущением беспомощности наблюдаем, как обваливаются рынки по всему миру?
В сердце капитализма всегда существовала напряженность. И хотя капитализм – лучший механизм для построения благосостояния, который мы придумали, его не следует оставлять под его собственным управлением. Его способности саморегулирования, что бы там не твердили поколения экономистов, довольно слабы. Ему нужна встроенная противостоящая сила – эффективные профсоюзы, законы и общественная активность – чтобы удерживать его в честных рамках и поддерживать спрос, которым он кормится.
Но прежде всего он нуждается в упорядоченной структуре из законов, финансов и торговли, при которой он может заключать соглашения и вести бизнес. Сам он, конечно, не в состоянии все это изобрести. Изувеченные финансовые рынки в последние две недели – результат столкновения с проявлением этой его внутренней напряженности. Обвал нефтяных цен должен быть хорошей новостью. Все становится дешевле. Это вкладывает покупательную способность в руки тех потребителей и представителей бизнеса по всему миру, кто имеет большую предрасположенность тратить, чем большинство нефтедобывающих стран. Низкая цена нефти исторически предвещает в экономике приход хороших времен. Рынки же в панике.
История аналогична, если только менее выражена, в континентальной Европе и Японии. Спрос во всех этих странах с середины 1980-х поддерживается только ценой безудержного устремления банков накачивать кредиты в руки потребителей в темпах, сильно превышающих темпы экономического роста, чтобы компенсировать скукожившиеся зарплаты. Это был тренд, который прерывался только кредитным кризисом и который теперь возобновился с новым остервенением. В результате мы получили гору ипотечных кредитов и личных долгов, но при этом похудевшие пакеты с зарплатой для обслуживания этих долгов и банковскую систему, которая фундаментально ненадежна.
Читать полностью: newscom
От редакции
До сих пор, мы всегда сами стремились раскрыть новое состояние, желали его, заранее видели, что должны сделать какое-то революционное преобразование в своей жизни. Это могла быть революция общественная, государственная, социальная, технологическая. Могла быть революция вследствие какого-то нового открытия: новых земель, нового оружия, новой технологии – к примеру, интернет, открывший новый уровень связи между нами. Но все это не было глобальным переворотом, который бы затрагивал все уровни нашей жизни и все ее сферы. А также, он не распространялся на всё человечество – на все страны и континенты, на каждую семью и каждого человека, до такой степени он сегодня всеобщий.
Учимся у истории
Мир оказался не готов к экономическому кризису, в результате которого многие люди лишились работы. В этих условиях разразился кризис беженцев. Эти два кризиса поднимают очень важный вопрос: что делать с высоким уровнем безработицы в Европе? Кому хорошо жить в ЕС — молодежи или пожилым людям? Если отвести глаза от этой структурной проблемы, решения не найти.
Демократия прекрасна, но слаба. В ХХ веке в Европе демократия потерпела крах, в силу вошла авторитарная политика. Поэтому после 1945 года, когда капитулировала нацистская Германия, демократическую Европу отстраивали с крайней осторожностью. Главными ценностями стали права человека и свобода. Расовая дискриминация стала табу. Несмотря на это, мне кажется, женщины и гомосексуалы так и не обрели достаточных прав. Антисемитизм также никуда не исчез. Тем не менее нет сомнений, что постепенно мы двигались в сторону либеральной Европы. Эти особенности европейского общества оказались под мощным давлением.
Настоящий кризис — это не противостояние между государствами. Настоящий кризис — это когда мировое сообщество не может совместно противостоять таким опасным для всех угрозам, как терроризм и климатические изменения. В настоящее время в результате глобального капитализма, когда человек уже не управляет деньгами, растет пропасть между богатыми и бедными. Я считаю, что политики должны заняться не обеспечением роста, а перераспределением богатств.
Марк Мазовер
профессор Колумбийского университета, специалист по европейской истории ХХ века и истории международных отношений
Читать полностью: ИНОСМИ
От редакции
Мы изучаем законы природы, мы – ее часть. В нас заложен “двигатель”, который нас развивает – каждого человека в течение всей его жизни и всех вместе, на протяжении всей истории. Сейчас, оглядываясь назад, мы можем проанализировать: почему мы развивались именно так год от года, от эпохи к эпохе, что было нашей движущей силой, что происходило. Здесь можно провести целое исследование об истории человечества. Не просто: что, когда и где случилось – но почему это случилось, за счет чего. Человечество – словно ребенок, развивающийся по определенным законам.
О системном подходе
Когда в 1995 году четырнадцать волков были выпущены на волю в Йеллоустонском национальном парке, ученые и не подозревали, что это кардинально изменит всю экосистему парка.
Волков не было в парке 70 лет, и всё это время там царствовали олени, которые за годы бесконтрольного размножения (все усилия людей по контролю их популяции не приносили успеха) нанесли сильнейший урон местной флоре. Четырнадцать волков, конечно, не смогли съесть всех оленей, но они заставили тех осторожнее выбирать места для пастбищ и избегать некоторых участков парка. На тех местах начала возрождаться растительность. За шесть лет количество деревьев увеличилось в пять раз. Появились бобры, которым деревья нужны для постройки плотин. В заводях завелись ондатры, утки и рыбы. Волки уменьшили популяцию шакалов, что привело к увеличению количества зайцев и мышей, а те в свою сторону привлекли в парк ястребов, хорьков и лис. В парк пришли медведи, так как они смогли отгонять волков от их добычи или доедать их объедки. В парке увеличилось количество ягод.
Но самое удивительное, волки изменили течение рек. Их русла выпрямились и стабилизировались, уменьшилась эрозия берегов. Случилось это потому, что влияние волков на оленей привело к взрывному росту деревьев и травы по берегам рек, что привело к их укреплению. Поменялась сама география парка, а всё благодаря четырнадцати волкам, выпущенным туда менее двадцати лет назад.
Читать полностью: hozimaster
От редакции
Между нами вьются бесчисленные нити, охватывающие также неживую, растительную и животную природу. Все вместе мы – одна большая система с множеством “кровеносных и лимфатических сосудов”, с “нервной системой” и т.д. Наука уже обнаружила, что природа является целостной, холистической, и деться от этого некуда. Сделаешь что-то в одном месте – получишь отклик в другом, причем совершенно неожиданный.
Давос-2016: что в сухом остатке?
Одним из главных событий конца января стала 46-я сессия Всемирного экономического форума (ВЭФ), проходившая с 20 по 22 января в швейцарском Давосе. Основатель и бессменный руководитель Давосского форума швейцарский профессор Клаус Шваб только что издал свою книгу о «четвёртой промышленной революции», название которой и послужило обозначением главной темы форума 2016 года: «Возглавляя Четвертую промышленную революцию». На встречу в Давос прибыли 2500 участников из 99 стран (членами ВЭФ являются 140 стран), включая глав 40 государств и 14 лауреатов Нобелевской премии.
Хотя организаторы форума рассчитывали сконцентрировать внимание участников на заявленной теме «четвёртой промышленной революции», жизнь внесла свои коррективы. Начавшийся в первых числах января обвал на фондовых рынках Китая, США и некоторых других стран направил дебаты в другую сторону. По значимости набор важнейших из обсуждавшихся на форуме проблем выстраивался примерно так: кризис на фондовых рынках и угроза второй волны мирового финансового кризиса; падение цен на нефть и перспективы мирового рынка нефти; замедление экономического развития Китая и его глобальные последствия; европейский миграционный коллапс; терроризм и другие угрозы безопасности, изменения климата Земли. Хотя организаторы форума намекнули, что некоторых острых проблем сегодняшнего дня касаться не стоит (мол, они не вписываются в формат встречи), эти проблемы всё равно оживлённо дебатировались в кулуарах. В их числе война в Сирии и угрозы, связанные с «Исламским государством», кризис на Украине и «минский процесс», усиление военного могущества России.
Валентин Катасонов
профессор, д.э.н., председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
Читать полностью: fondsk
От редакции
В этот раз нам нужно быть на высоте, чтобы сверху посмотреть на себя и свое состояние. Такого никогда не было прежде. Мы всегда плыли по течению жизни – вперед и вперед: еще одна революция, еще одна новая машина, новая возможность. Но сегодня мы должны подняться выше своей жизни в нашем осознании, окинуть весь Земной шар и человеческое общество глобальным взглядом сверху – и тогда развиваться дальше.