Современному миру все равно придется измениться, хотим мы этого или нет.
Нам и в самом деле будет необходимо все больше энергии, наше тело начнет подвергаться массе искусственных изменений, контроль разума и эмоций вскорости выйдет на индустриальный уровень, а деградация моральных и идеологических ориентиров общества вполне может вызвать к жизни вариант развития событий, в котором гибель двух с половиной миллиардов людей может стать лишь «сопутствующим ущербом».
Те, кто надеялся, что у западного мира есть чудесный рецепт «нового дивного мира», в котором для всей массы существующих людей есть достойное место под солнцем и любимая работа, уверенность в завтрашнем дне и даже минимальное материальное благополучие, жестоко ошибались.
Мир развивался, развивается и будет развиваться по своим законам. Категорический императив о том, что «поступать надо так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству», будет целью, которую еще предстоит достигнуть. Она отнюдь не является запрограммированной на физическом, биологическом или социальном уровне.
И смерть, и жизнь, как и спасение или разрушение, находятся в нас самих. Нет героя или бога, который мог бы спасти нас.
Так или иначе, но мы будем вынуждены измениться – или же умереть. Может быть, и не как вид, но как цивилизация – так уж точно.
Сегодня у русских так же, как у немцев, американцев или китайцев, совершенно нет сформулированного образа будущего, в котором бы они хотели и, самое главное, могли бы жить.
Алексей Анпилогов
публицист, политолог,президент фонда исторических исследований «Основание»
Читать полностью: ВЗГЛЯД
От редакции
Нам стоит рассматривать жизнь не как “временное белковое существование” в текущих земных условиях, а как некий процесс, по ходу которого человеческий вид вырастает над своим животным телом, обретая новые свойства, меняя и улучшая себя. Именно так он приподнимается над животной ступенью, являющейся нашей основой, – над телом, над материальной жизнью, которая требует обеспечивать себя пищей и передавать эстафету от поколения к поколению, подобно всему животному миру. Чтобы подняться на следующую ступень, нам необходимо уподобиться ей. Так же дети играют, желая быть взрослыми. Мы как бы отрешаемся от текущих проблем и хотим жить в том желанном, совершенном состоянии. И тогда мнимое совершенство станет настоящим.
Двойной удар разрушит мировую экономику и финансовую систему
В настоящее время в мире намного больше проблемных областей, а не стран с устойчивой ситуацией. Ни одна крупная страна Запада не может погасить свои долги. То же самое верно и для Японии, и для развивающихся рынков. Европа – всего лишь неудачный эксперимент с точки зрения социализма и дефицита расходов. Китай – огромный пузырь, с точки зрения его фондовых рынков, рынков недвижимости и теневой банковской системы. США имеет наибольшую задолженность в мире, и живут сверх своих средств в течение более 50 лет.
Таким образом, мы увидим двойной крах: $ 200 трлн. общемирового долга и $ 1,5 квадриллиона деривативов. Это приведет к самому крупному в истории уничтожению богатств на глобальных рынках, с падением акций и рынков недвижимости, по крайней мере на 75 – 95 процентов. Мировая торговля также резко сократится, и мы увидим массовые трудности по всему миру.
Дилемма в том, что системы социального обеспечения, которые люди на Западе использовали, исчезнут. Правительства и центральные банки не будут сидеть сложа руки, в то время как это происходит. Мы увидим самые огромные программы печатания денег от ФРС, ЕЦБ, МВФ, Банка Японии и многих других центральных банков. В конце концов, совместно будет напечатаны сотни триллионов и, возможно, даже квадриллионов долларов. Это будет заключительный этап обесценивания сегодняшних бумажных денег, когда их внутренняя стоимость окажется равной нулю.
Практически все бумажные валюты уже потеряли до 97 – 99 процентов по отношению к золоту за последние 100 лет, с тех пор как ФРС была создана. Так что осталось только 2 – 3 процента до их исчезновения.
Эгон фон Грейрц
основатель Matterhorn Asset Management в Швейцарии
Читать полностью: newscom
От редакции
Наше эго не перестает бурлить. Проблемы в мире не утихают, а наоборот, непрестанно множатся и растут день ото дня. И потому вчерашние достижения в рамках нашей взаимосвязи завтра уже не будут адекватны. Ведь мы переживаем развитие, которое от нас не зависит. Этот “поток”, этот “конвейер” несет нас куда-то, и хотя цель нам неведома, но сам процесс мы наблюдаем воочию.
Древние люди не видели синий цвет
Синий цвет появился в человеческой истории сравнительно недавно — по крайней мере в том виде, в котором мы его знаем сейчас, его долгое время не было. В древних языках отсутствовало слово для описания синего цвета — ни в греческом, ни в китайском, ни в иврите не было соответствующей лексемы. А без слова, обозначающего цвет, люди могли не видеть его вообще.
Как известно, в «Одиссее» Гомер описывает «море цвета темного вина». Но почему «цвета темного вина», а не «темно-синее» или «зеленое»?
В 1858 году ученый Уильям Гладстон, изучив другие древнегреческие тексты, обнаружил, что в них не было ничего, описываемое как «синее». Такого слова даже не существовало. Филолог Лазарь Гейгер продолжил его исследования и выяснил, что эта закономерность прослеживается и в других культурах. Он изучал исландские саги, Коран, древние китайские рассказы и древнееврейский текст Библии.
До того, как синий стал распространенным понятием, люди могли видеть его — но, похоже, они не знали, что видят.
Если вы видите что-то, но не знаете об этом, существует ли оно?
Читать полностью: mtrpl
От редакции
Если я вижу желтый, красный, белый цвет, если я слышу какие-то звуки, вкушаю всевозможные вкусы – если я различаю что-то в моих ощущениях, значит во мне присутствуют те же силы, те же свойства, как в наблюдаемом явлении. Именно поэтому я могу его ощутить. Одно определяет другое – моя внутренняя модель соответствует внешней картине.